Утром вышел морской царь да так и ахнул: скирды стоят целые, а зерно всё в амбаре. — «Теперь, — говорит морской царь, — сослужи мне последнюю службу: построй к утру дворец из чистого воску».
А Настасья Премудрая опять подстерегла царевича и шепнула: «Не горюй! Всё будет сделано!».
Ночью созвала она пчёл. Налетела их целая туча. И каждая капельку воска несёт. Так по капелькам дворец они и слепили. Утром вышел морской царь и глазам не верит: стоит дворец воску ярого, весь узорчатый, словно кружево плетёное.
— Ну, Иван-царевич, — говорит морской царь, — за твою службу выбирай себе невесту — из двенадцати моих дочерей любую. Угадаешь до трёх раз одну и ту же — будет она твоей женой. Не угадаешь — голову потеряешь!
А Настасья Премудрая и тут его научила, как узнать её. Вышли к нему двенадцать девиц — лицо в лицо, волос в волос, голос в голос. Иван-царевич посмотрел-посмотрел и, как уговорились, ту, что платочком махнула, выбрал.
В другой раз на ту, что платье поправила, показал. В третий раз к той подошёл, что колечко на руке тронула. Нечего сказать морскому царю. Приказал он свадьбу готовить.
Свадьба своим чередом идёт, а морской царь об одном думает, как бы царевича извести. И надумал. Да только не зря Настасью звали Премудрой — все его мысли угадывает.
Как стемнело, оседлали молодые коней и поскакали. Вдруг слышат — погоня настигает. Оборотила Настасья Премудрая Ивана-царевича пастухом, коней — зелёным лугом, а сама прикинулась овечкой. Погоня туда-сюда и назад воротилась.
Дальше держат путь Иван-царевич с молодой женой. А морской царь снова погоню шлёт. Да никого не нашла погоня. Стоит в поле часовня, у входа старик сидит, рядом два дерева растут. А беглецов нет как нет... Опять ни с чем воротилась погоня.
Беглецы опять в путь пустились. И вот слышат: стучит- гремит погоня пуще прежнего. — «Это батюшка за нами гонится!» — говорит Настасья Премудрая. Обернула она коней озером, Ивана-царевича — селезнем, а сама поплыла уточкой.
Только морской царь сам хитёр. Обернулся он орлом, налетел на утку с селезнем. А селезень от него на дно ныряет, и утка под воду уходит. Сколько ни бился морской царь, так ни с чем и вернулся восвояси.
— Теперь мы спаслись, — говорит Настасья Премудрая. — Вот и земля твоя перед нами. Ты вперёд ступай, да запомни: со всеми поцелуйся, а сестру не целуй, не то меня забудешь.
Пришёл царевич домой, со всеми обнимается, целуется, на радости и сестру поцеловал. И в тот же миг забыл Настасью Премудрую. Да так крепко забыл, что трёх дней не прошло, а он уж задумал жениться на богатой королевне.
А Настасья Премудрая ждала, ждала его, потом оделась нищенкой и сама во дворец пошла. Зашла с чёрного хода. Видит: стряпуха пироги печёт. — «Для кого это?» — спрашивает,—«Для царевича. Он сегодня женится».
— «Дай, бабушка, и я испеку», — говорит Настасья Премудрая. Замесила она тесто, а в тесто голубя и голубку запекла. И сама понесла свой пирог к царскому столу.
Только разрезали пирог, — птицы вылетели. Голубь говорит голубке: «Поцелуй меня!» — «Нет, — отвечает голубка, — не поцелую, а то позабудешь ты меня, как Иван-царевич позабыл Настасью Премудрую».
Тут вспомнил царевич про свою жену, выбежал из-за стола, взял её за белые руки, подвёл к отцу с матерью. — «Вот моя жена, — говорит, — она меня из беды выручала, с нею мне и век вековать».
— «Так тому и быть», — говорят царь с царицей. Королевну домой с подарками проводили, а Иван-царевич и Настасья Премудрая стали жить-поживать, добра наживать.
Раздел: Литература, последний комментарий: 01.06.2018 21:20 Тема закрыта пользователем Al-Yena
В тридесятом государстве. Заключение
3483.78 
и это правильно 