Один дзенский монах убегал от тигра, тот загнал его на край обрыва у реки и монаху не оставалось ничего другого, как уцепиться за лиану, которая весела над рекою. И тут он заметил, что внизу его уже поджидает огромный крокодил, и глаза у него такие же голодные и злобные, как у тигра наверху. В довершении всего две мышки стали грызть лиану, и она уже трещала под тяжестью монаха. Выхода не было.
И в этот последний миг он заметил недалеко от себя кустик земляники с яркой ягодкой. Он протянул к ней руку и в полной мере насладился ее божественным вкусом
Все, на этом притча заканчивается. Правда кто–то может спросить, — спасся ли монах? Ну конечно спасся, а иначе кто бы мог рассказать нам эту историю.
Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век, преступный и постыдный,
не жить, не чувствовать - удел завидный.
Отрадно спать, отрадней камнем быть.
Ф.И.Тютчев
Side Liner – Violet Room (Remix For Zero Cult).mp3
Рад, что понравился тебе.
А насчёт ноги, то был тут один такой, ник его подзабыл, всё авки менял - плакался, что его обидели, наступив на ногу в автобусе.
Вот автор видимо из разряда подобных.
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.
Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.
Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.
И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.
Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.
Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.
Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.
Я давно мой край оставил,
Где цветут луга и чащи.
В городской и горькой славе
Я хотел прожить пропащим.
Я хотел, чтоб сердце глуше
Вспоминало сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я растил себя поэтом.
Там теперь такая ж осень...
Клен и липы в окна комнат,
Ветки лапами забросив,
Ищут тех, которых помнят.
Их давно уж нет на свете.
Месяц на простом погосте
На крестах лучами метит,
Что и мы придем к ним в гости,
Что и мы, отжив тревоги,
Есенин, кажется 1923 год.
Перейдем под эти кущи.
Все волнистые дороги
Только радость льют живущим.
Дорогая, сядь же рядом,
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Поэтическая ностальгия: Сергей Есенин «Не жалею, не зову, не плачу...» (1921 год)
1568.42 
А вижу обиженного жизнью человека 
